За окном – еще одно окно, за которым цветут каштаны. Вдохновение прорывает поздней ночью, когда не под силу поднять с подушки голову, а ручку найти в недрах порванной сумки. Запоминая первые три строчки, на четвертой спотыкаюсь и все-таки поднимаюсь с кровати. Но слова – новые и запомненные – ускользают в открытую форточку (за которой растут эфемерные (во втором значении по Кузнецову) сосны.

Это окно – с другой стороны квартиры, ровно напротив окна с каштанами.

Странная ночная география в воспаленном сознании становится центром моего внимания на несколько секунд. Этого оказывается достаточно для новых трех строчек и четвертой без рифмы, но по смыслу.

В полной темноте ручка падает на пол и закатывается под платяной шкаф, а слова, испугавшись суеты и громкого звука, снова лишают меня счастья.

Посреди собственной географии, между сосен и цветущих каштанов, окруженный звуком сонного города, я слушаю и не записываю красивые, как мне кажется, слова. Еще в этот момент они кажутся мне свободными. И это ощущение окрыляет сильнее записанных трех с половиной строчек, умноженных на два.